Дикая охота. Посланник магов - Страница 33

– Я понятия не имел, чему верить, а чему нет. Я знал, что другой, знал почему, но не знал, магия отличает меня от остальных или что-то еще. А потом меня отправили в Дом Матери, где учили только тому, что сказано в книге Эадор.

– «И ворожеи не оставляй в живых», – процитировал Альдеран. – Жутковатый урок для мальчика.

– Они не знали, что со мной делать. Их растили в вере – моления каждое воскресенье и дважды в дни святых. Я выучил буквы, копируя наши псалмы для отца Драмхеллера. Что еще они могли сделать?

Послышалось фырканье.

– Церковников нужно держать подальше от образования детей. Они закрывают молодой разум в коробке, а когда коробку открывают, разум сохраняет ее форму.

Обстоятельства, при которых Гэр расстался с приемными родителями, были не самыми благоприятными, но он не мог не попытаться их оправдать.

– Они считали, что так будет лучше для меня же, Альдеран.

Старик скорчил гримасу, глядя на свои руки, и потер пальцы так, словно они запачкались или зудели. Долгую паузу прерывали лишь плеск воды и шум на палубе.

А на фоне всего этого Гэр слышал Песнь, мелодичное и далекое звучание, ритмичное, как мурлыканье довольной кошки, и при этом резкое и изменчивое, словно горный поток.

– Были времена, когда они знали бы, что делать, – тихо сказал Альдеран. – Твой дар был бы принят как данность, и вместо наказания ты получил бы возможность его развивать. К тебе относились бы с уважением. – Он снова посмотрел на свои руки. – Ты опоздал на тысячу лет.

Опоздал к чему?

– Я не понимаю.

– Во времена Первой империи к хранителям вуали относились с должным уважением. Во всех крупных городах были их школы, и ни один талант не был потерян или испорчен. Родись ты тогда, ты стал бы гордостью их ордена. После Основания все, к сожалению, изменилось. За какие-то пятнадцать лет хранители были истреблены почти до полного исчезновения, их имена были стерты инквизицией со страниц истории. – Губы Альдерана дрогнули. – Не лучшие времена для нашей Матери Церкви.

Гэр был шокирован.

– Это потому, что они считали, будто хранители используют магию? Но ты же сказал, что Песнь – это часть окружающего нас мира, естественное явление. Почему же Церковь сочла ее неправильной?

– Потому что эти ребята ее не понимали, а они всегда боятся того, чего не в силах понять. Они не видели разницы между тем, что творили хранители, и тем, на что были способны колдуны Гвалча. Для них это было одно и то же.

Уроки отца Драмхеллера всплыли в памяти Гэра, как пятнистые форели из ручья, напомнив ему о секретах, которые он вынужден был хранить годами.

– Доктрина учит нас, что вся сила Вселенной исходит лишь от Богини и милости Ее. Разве это не означает, что Песнь тоже исходит от Богини?

– Священники этого не понимают. Они не могут принять никакой силы, кроме божественной, следовательно, все, что они не в силах объяснить, считается порождением дьявола.

– Злом.

– Да, в определенном смысле слова. По крайней мере, для них. Почему звезды не падают, спрашиваешь ты, и священник говорит: потому что Богиня поместила их на небо. Почему камень падает на землю, если его бросить? Потому что Богиня хочет, чтобы он упал. Почему женщина может возложить руки на больного, и этот человек встанет исцеленным? Потому что она ведьма. – Альдеран скривился.

– Но она же просто использует Песнь, чтобы сделать его здоровым!

– На самом деле она использует Песнь, чтобы он снова стал самим собой, но тебе лучше спросить об этом какого-нибудь более одаренного целителя, чтобы он объяснил тебе особенности целительства. Я могу вытащить занозу и остановить кровотечение, если ты порежешься, но это предел моих возможностей. Мои таланты лежат в других областях.

Осознание вдруг забрезжило в голове, и Гэр мог лишь удивляться тому, что не понял этого раньше. Школа на островах. Старые книги. Все части головоломки встали на свои места.

– Ты один из хранителей! – выдохнул он.

Альдеран с улыбкой прижал руку к сердцу и поклонился.

– Можно даже сказать, что я истинный хранитель. Я всю жизнь пытаюсь восстановить наш орден и собрать те знания о Песни, которые еще сохранились. Это все, что удерживает вуаль между мирами.

Это было просто невероятно. Уголек надежды вспыхнул ярким пламенем.

– Так вот почему ты столько знаешь! – воскликнул Гэр. – И все это время ты позволял мне верить, что для тебя это только хобби, один из интересов! Ах ты хитрый старый… – Он прикусил язык, прежде чем последнее слово сорвалось с языка. – Так вот почему ты ждал меня в Дремене? Ты хотел, чтобы я присоединился к ордену…

Альдеран покачал головой.

– Я был бы счастлив, если бы ты решил присоединиться к нам, но решение ты должен принять сам. Дар, не отданный добровольно, уже не дар. Нет, я был в Дремене, потому что старый друг попросил помочь тебе и потому что он знал: больше никто не сможет этого сделать. Я был рад выполнить его просьбу.

– Это был Ансель?

– Нет, и не спрашивай, кто это был, потому что я не смогу тебе ответить. Я дал слово и не нарушу его.

Гэр глубоко вздохнул. Возможно, это был единственный шанс, и если он не спросит сейчас, другой возможности может не представиться.

– Ты научишь меня?

– Зависит от того, почему ты хочешь учиться.

– Я больше не хочу бояться.

– А знание равно силе. Хороший ответ. – Альдеран поднялся и зашагал по каюте, скрестив руки на груди. – Если я решу взять тебя в ученики, Гэр, тебе придется кое-что для себя прояснить. Ты один из представителей невероятно редкого вида. Ты способен слышать Песни земли, коснуться силы столь великой, что она может поднимать горы, и такой нежной, что она может дремать в бутоне с тысячами лепестков хризантемы не больше твоего ногтя. Это неизмеримый дар, и доступ к таким силам требует определенную цену. Цена эта – самообладание.